За 15 лет жизни в Нью-Йорке я повидала много госпиталей благодаря моим престарелым родственникам, и могла убедиться, что NY Presbyterian стоит на 3 головы выше других. Так что, когда я забеременела, вопросом, где рожать, я не задавалась — ответ я знала твердо.

Хоть рожать я собиралась нормально, на родильные классы я времени не тратила — подруги отсоветовали, сказав, что все, что мне нужно знать, можно прочитать в книжках, а страшилки мне видеть не надо. Я с мужем только пошла на тур родильного отделения в госпитале, где нам показали родильную комнату, рассказали о процессе родов, ответили на все вопросы, дали заглянуть в послеродовую и ясли, дали список рекомендаций, что брать с собой и зарегистрировали как пациента, чтоб не тратить на это время в критическую минуту. Муж на туре решил все-таки пойти на роды со мной, хоть до этого не собирался. После тура дома я собрала чемодан, который стоял у нас в спальне в полной боеготовности. Также я по рекомендации гида-медсестры записалась на 4-часовой класс по грудному кормлению там же.

Беременность проходила нормально, работала я до последнего дня. В тот день после работы у меня был назначен визит к врачу, после которого довольно поздно вечером — визит к косметичке. Срок уже был немаленький, и роды ожидались со дня на день. Я уже пару недель спала на непромокаемой подстилке, чтоб не испортить матрас, если вдруг во время сна отойдут воды, и на работу носила все необходимые для госпиталя документы на случай, если роды начнутся в транспорте или на работе. На визите врач вдруг ошарашил: «Ну что, будем рожать? Жду тебя через 2 часа в госпитале, скоро почувствуешь схватки.»

Домой я летела — боялась, что они начнутся прямо в машине, и я не смогу себя и машину контролировать. Муж был еще в университете, я решила его не беспокоить, пока не закончится лекция. Хотела принять душ, но меня вдруг так скрутило, что я практически сложилась вдвое. Когда отпустило, быстро нашла часы с секундной стрелкой, чтоб отследить периодичность и продолжительность схваток, и стала всем сообщать о случившемся: косметичке и на работу, что не приду, близкой подруге, родителям. Время между схватками сокращалось, и идти в душ сама я побоялась — а что, если мне там станет плохо? В конце концов, не выдержав, я позвонила мужу — к счастью, он был почти у дома.

Придя домой, он чего-то забегал — как потом оказалось, пакуя фотоаппарат, лаптоп, ДВД диски с фильмами и бутылку вина, пока я корчилась на кровати. Когда все было готово, я легла на заднее сиденье машины, и мы поехали в госпиталь под аккомпанемент моих стонов. Пока муж ставил машину на стоянку, я доковыляла до главного входа, где охранники сразу предложили отвезти меня в родильное отделение на кресле-каталке. Поскольку я хотела подождать мужа и все еще находилась в бравом состоянии духа, я отказалась, присев на один из диванчиков у входа. Пока муж возился с машиной, подоспела еще одна схватка, и охранник без лишних слов привез кресло-каталку, усадил меня на нее, и повез в отделение. Муж догнал нас по дороге.

В отделении я назвала свою фамилию, и девочка-регистраторша сказала, что мой врач уже здесь. Он подошел через минуту, осведомился о состоянии и частоте схваток, и повез меня сразу в родильную комнату без предварительных осмотров. Туда пришла медсестра, показала где находится туалет и душевая, дала халат и велела переодеться, разрешив мне быстро обмыться. Муж мне помог и с душем, и с переодеванием — боли были такие, что я стонала в голос. Как только я была готова, меня уложили на кровать, подключили к мониторам, взяли кровь, поставили капельницу, заглянул врач и убедился, что все идет, как надо.

Минут через 10 пришла анестезиолог, и стала обьяснять принцип работы и риски использования эпидурала — я согласовала план родов со своим врачом за месяц, и он знал о моих пожеланиях относительно анестезии и прочего, и, видимо, передал информацию анестезиологу. После подписания необходимых документов, подошли еще пара человек, и мне поставили эпидурал. Хоть меня и предупредили о боли в спине, я ничего не почувствовала — у меня как раз началась схватка. Минут через 15 я была в прекрасном расположении духа, поскольку боли прошли. Мне дали в руки кнопку, при нажимании которой в меня вливалось обезболивающее — то есть я сама могла контролировать процесс. Теперь я могла оглядеться и увидеть, куда я попала.

Родильная комната представляет собой большую палату на 1 человека с удобной кроватью-перевертышем, которая при нажатии соответствующих кнопок поднимает или опускает спину, ноги, становится выше или ниже, в секунды становится гинекологическим креслом, и, наверняка, имеет еще много чего, о чем я просто не догадываюсь. Рядом с кроватью — кресло-кровать для сопровождающего и телефон. С другой стороны — столик с компьютером, от которого идет куча проводов, к которым подсоединили меня.

Рядом со мной положили контроль, с помощью которого я могла бы вызвать медсестру, контролировать свет в палате и телевизор. На противоположной стене висел телевизор с 55 каналами вещания. Помимо двойной входной двери — видимо, для звукоизоляции, в палате были еще 2 двери — в ванную комнату и туалет, и в «детскую» с оборудованием для взвешивания, замеров и прогрева новорожденного. Палата оформлена максимально под жилую комнату — с панелями краснооо дерева, цветными бордюрами и прочим, но в нужный момент переоборудуется в операционную — откуда-то вдруг появляется освещение, стол с инструментами и разное оборудование.

Врач предупредил, что мне придется находится там 5-6 часов, и чтоб я максимально отдохнула. Поначалу мне было не до сна — меня нервно потряхивало, и муж, чтоб разрядить атмосферу, вытащил лаптоп и поставил кино — фильм о Нью-Йоркской мафии. Кстати, муж показал себя в лучшем свете и был полезен — приносил воды, поправлял подушки. Через некоторое время меня сморило, и я находилась в подобии полудремы. Время от времени заходила медсестра осведомиться о моем состоянии, нечасто заглядывал врач (я просила делать меньше осмотров и не показывать меня студентам). Я по мере надобности нажимала кнопку с наркотиком, если боль не давала мне спать.

Через некоторое время я заметила что боль справа не уменьшается, пришла анестезиолог, поправила катетер, но это не помогло. Тогда мне каждые 2 часа стали вливать более сильную анестезию и повернули на правый бок — так стало лучше. Между тем в какой-то момент я заметила вокруг меня суету — оказалось, компьютер зафиксировал преэклампсию, и мне стали вливать соответствующее лекарство, что, увы, остановило процесс родов. Поставили другую капельницу для стимуляции, и в какой-то момент, зайдя в палату, врач сказал «пора».

Сразу прибежали несколько человек — мне влили большое количество обезболивающего, и мне стали помогать толкать: ноги у меня полностью отнялись, и нужна была помощь, чтоб их держать. Я толкала в течении часа, без особых успехов, и врач решил готовить меня к кесареву. Увы, к тому времени обезболивающее стало терять свою силу, а катетер эпидурала перестал работать. Анестезиолог предупредил что единственный выход — менять катетер. Мой врач решил попробовать эпизиотомию, пока обезболивающее не полностью прошло, и после надреза при первой же потуге я почувствовала: что-то большое выскальзывает из меня.

Это большое, синюшное, перепачканное в крови положили мне на живот, оно открыло глаза, поворочало головой, и издало несколько гортанных недовольных звуков, после чего врач перерезал пуповину, и мое маленькое чудо забрали на замеры и прогрев. Я не верила, что все закончилось. Врач распорядился, чтоб меня помыли и сделали локальное обезболивающее, после чего зашил надрез. Пока это происходило, моего малыша помыли, замерили, прогрели, его осмотрел педиатр и подписала открытку с отпечатками его ступней, и Игорек, чистенький и завернутый, перекочевал на руки моего мужа. Я хотела сразу приложить ребенка к груди, и медсестра мне с этим помогла. У нас не сразу получилось состыковаться, но, в конце концов, мы осилили эту науку.

Врач отлучился к другой пациентке, а моя анестезия стала отходить, и я затребовала обезболивающего. Вначале мне дали таблетки, но когда это не помогло, влили внутривенное. Через 2 часа отлеживания и частых визитов медсестры, ко мне подошел врач и сказал, что из-за сложностей с давлением меня переводят не в послеродовое, а в послеоперационное отделение, откуда, если все нормально, меня переведут в послеродовое через день. В послеоперационном нельзя находится с ребенком постоянно, как я хотела, но мне его будут привозить на кормления, как оно и произошло.

Сутки я пролежала под капельницей и постояном мониторинге — к следующему утру давление стабилизировалось, мне позвоил врач и поздравил. Пока мне не давали вставать, меня мыли медсестры каждые 12 часов, и с ребенком на кормление всегда приходила медсестра, учившая меня правильно прикладывать к груди. Днем зашла специалист по грудному кормлению, оставила литературу, потом — социальный работник с формами для получения свидетельства о рождении, помимо другого медперсонала и дежурных врачей.

Через 2 часа после снятия всех мониторов, пришла медсестра, помогла мне встать, пойти в туалет и даже принять душ. Я была довольно слаба чтобы гулять по коридорам, и так и не пошла на классы по уходу за малышом и грудному вскармливанию — они идут там ежедневно для желающих. Но один канал телевидения выделен непосредственно для этих целей, и круглые сутки крутит фильмы на соответствующую тему.

В послеродовое меня так и не перевели — видимо, решили не тратить время, ведь выписка была назначена на следующий день. После снятия всех мониторов и капельниц меня перевели на нормальную диету (до того я могла только пить воду), и перед каждым питанием приходила специалист спросить, что я хочу заказать из меню.

Выписка прошла спокойно, в деловом порядке. Приходил мой врач, затем педиатр, каждый со своими рекомендациями, затем привезли ребенка и снабдили подарками: мазью от трещин, сумкой для ребенкиных нужд, термометром, детским питанием и даже подарком для мамы от Шанель — кремами и зеркальцем.

Я была довольна абсолютно всем, и в следующий раз буду рожать только здесь.