Теперь, когда нашу вечно не спящую красавицу укачивает муж, я могу вздохнуть, немножко расслабиться и вспомнить, как все начиналось. Может мой рассказ прибавит кому-то оптимизма и уверенности, а может избавит от лишних страхов и переживаний, так свойственных беременным.

Итак...

Чуть меньше года назад мы с мужем впервые всерьез задумались, а не завести ли нам ребеночка.

Не то, что раньше мы совсем не разговаривали на эту тему, просто всегда находилась самая объективная причина, чтобы отложить все это на необределенное время. Знакомая картина, да? Нам было так хорошо вдвоем, так спокойно и комфортно, что менять все это на беспокойную жизнь молодых родителей было страшно. Казалось, что мы еще не готовы, что не можем дать ребенку все, чего он достоин. Как я теперь понимаю, никогда нельзя быть готовым к рождению ребенка на самом деле, тем более к первому, когда ты совершенно не знаешь с кем столкнешься. Один мой приятель как-то сказал, что регулярно бывает на сайте mama.ru. На мой вопрос зачем это ему, холостому и молодому, он ответил потрясающей фразой:
— Врага надо знать в лицо!
Он, конечно, шутил, но, как известно, в каждой шутке есть только доля шутки.

В общем, мы отбросили все рассуждения в сторону и просто решили сделать это, а дальше посмотрим. Начитавшись всяких форумов, где обсуждались проблемы бесплодия, и где одни только названия обследований, диагнозов и лекарств вызывали дрожь, я немножко трусила. Ну кто может гарантировать, что именно с тобой ничего подобного не случиться. Тем более, что за плечами была операция по удалению придатков с одной стороны, а значит шансы сократились ровно вдвое. Так что самой ходовой покупкой в тот месяц был тест на беременность. Не дожидаясь никаких задержек я с настойчивостью, граничащей с помешательством, делала проверки. Легко догадаться, что результат был всегда отрицательным.

Но однажды, в тот день, когда очередной цикл должен был начаться, тест показал вторую слабенькую-слабенькую полосочку. Сначала я решила, что выдаю желаемое за действительное. Однако, муж подтвердил, что и он эту полосочку видит. А значит, если верить словам из известного мультика: «Вместе только гриппом болеют, а с ума сходят по одиночке», полосочка действительно есть и я ничего не придумала. Только в тот момент мы не знали то ли радоваться, то ли бояться. Решили радоваться. Через пару недель доктор подтвердил, что я действительно беременна и вручил заветную картинку — снимок УЗИ, крошечное темное пятнышко с пульсирующей точкой в середине. Такую картинку мы потом получали раз в месяц, на каждом приеме. Сначала ребенок напоминал маленького китика, потом стали видны ручки и ножки, а однажды было видно, как наш ребетенок, удобно устроившись в моем животе, сосал палец, и надо сказать, с большим аппетитом.

В первый месяц беременность не принесла никаких неприятностей и я уже было решила, что отношусь к тому немногочисленному типу счастливиц, которых токсикоз обходит стороной. Как я ошиблась. Уже через пару недель моей основной едой стали мандарины и корочки лимона. Я не расставалась с половинкой лимона ни в офисе, ни в суде, ни на встречах с клиентами, ни на улице. Немного облегчал жизнь прамин, он давал возможность съесть хоть что-нибудь, но только в течении 30 минут после принятия таблетки, а потом, как говориться, никаких гарантий. И вот, когда в середине четвертого месяца уже казалось, что токсикоз также вечен и бесконечен как Вселенная, мне вдруг полегчало. К тому времени я уже и забыла, что принятие пищи — процесс весьма приятный и может приносить удовольствие.

Доставало еще постоянное желание спать, причем это желание совершенно не зависело от количества часов, которое я проспала накануне. Спать хотелось с того момента, как я открывала глаза утром, и даже во сне мне частенько снилось, что я хочу спать, но что-то мне мешает. Отличное сочетание, когда тебя постоянно мутит и при этом ты засыпаешь на ходу. Думаю, что даже программа подготовки космонавтов изматывает меньше, чем первые месяцы беременности.

К началу шестого месяца я, наконец-то, проснулась. И тут же столкнулась с новой проблемой — бессонница. Я не могла заснуть до трех, до четырех, а то и до семи утра, когда спать собственно было уже поздно, и нужно было отправляться на работу. Когда мне надоедало ночи напролет гулять по квартире или сидеть в интернете, я выходила погулять, благо в Израиле всегда тепло. Представляете себе такое растрепанное приведение в розовом халате, да еще и беременное. Редкие проезжающие машины иногда даже тормозили, чтобы рассмотреть, кто это, медленно покачиваясь, совершает ночной проминад. Само собой разумеется, что моя производительность труда равнялась нулю. И поэтому для меня было так странно, когда шеф перед самым окончанием срока моей стажировки, предложил у него остаться и продолжить работу уже в качестве адвоката. Я все время думала, что он уже больше никогда не возьмет на работу стажера-девушку. Парень, каким бы он ни был работником, никогда не скажет в один прекрасный день, что он беременный, и одно это должно было поднять его в глазах моего терпеливого шефа до недосягаемой высоты.

Надо еще отметить, что до конца шестого месяца мы не знали кто у нас будет — мальчик или девочка, поэтому ребенок получил кодовое название кенгуруша, чтобы никому не было обидно. Говорят, это не очень хорошо, когда родители мечтают о ребенке определенного пола и узнав, что у них будет мальчик вместо девочки или наоборот, расстраиваются, а иногда даже решаются прервать беременность. До такого сумасшествия у меня дело не доходило, но мне почему-то очень хотелось девочку, а муж, по традиции, мечтал о сыне. Однако наше любопытство долго оставалось неудовлетворенным. Даже на исследовании внутренних систем, которое делают в конце пятого месяца, когда врач может рассмотреть сколько в сердце желудочков и правильно ли сформированы ушки и глазки, кенгуруша отказалась открыть тайну и поджимала поочередно то одну ножку, то другую. В конце концов терпеливый доктор сказал, что через четыре месяца мы точно узнаем кто у нас, а пока у него больше нет возможности играть с ребенком в кошки-мышки. На том мы и удалились. И вот, когда мы уже смирились, что выясним главный вопрос только на родах и придумали на всякий случай имя и для девочки и для мальчика, мой доктор на обычном приеме и на обычном УЗИ объявил нам, что будет девочка. Моей радости не было предела. А на следующий день муж заявил, что ему только казалось, что он хочет мальчика, а на самом деле он совершенно счастлив, что будет девочка. И что теперь сбудется его давнишняя мечта, и когда мы с дочкой начнем капризничать и гундеть (а в том, что мы будет это делать никто не сомневается) он сможет с должным авторитетом в голосе заявить : «Бабы, молчать!» Само собой разумеется, при наличии мальчика подобная фраза выглядела бы неуместно.

На восьмом месяце мы отправились в детский магазин делать заказ к рождению дочки. Так здесь принято, продавец ходит за тобой по магазину и записывает в книжечку все, что родители хотят приобрести, от детской мебели до памперсов. А потом, когда жена отправляется в больницу за наследником, муж заказывает доставку. Наконец-то я чувствовала, что нахожусь в этом магазине по полному праву. Мы и раньше заходили в разные торговые сети, но тогда беременность была в самом начале, живота не было видно совсем, и мне было как-то не ловко ходить между кроватками и крошечными одежками рядом с пузатыми уточками, устало бродящими между прилавками на последних сроках. Зато теперь я с гордостью несла свое, мягко скажем, не маленькое пузико, и чувствовала себя королевой бала.

К 37 неделе все было заказано, привезено и установлено дома, все одежки были постираны и поглажены, стажировка закончилась и я с облегчением и с острым желанием выспаться, села дома. Однако через несколько дней стало ясно, что природа явно перестаралась, сделав срок беременности человека — 9 месяцев. Семи, ну максимум восьми, было явно достаточно. По крайней мере, мне так казалось. Морально я была абсолютно готова. Мне надоело, что ногти на ногах может накрасить только муж, что те недолгие доступные мне часы сна я должна проводить на левом боку. На спине — начинала кружиться голова, на животе — сами понимаете, не удобно. (Мужчины могут попробовать поспать на арбузе, наверное, незабываемые впечатления). И вообще, хотелось уже наконец-то посмотреть на это создание, которое без конца икает, выставляет крошечные пятки мне под ребра и пытается проковырять еще пару лишних дырочек в моем животе. Все имеющиеся в доме книжки о беременности были прочитаны и практически выучены наизусть. Я внимательно прислушивалась к собственным ощущениям, в надежде обнаружить признаки приближающихся родов. Но ничего не происходило.

Когда пошла сороковая неделя, мы с мужем решили пригласить в гости наших хороших друзей, которых уже давно не видели. Хотелось спокойно посидеть и пообщаться, пока есть такая возможность. Я напекла пирогов и за бутылочкой вина мы провели приятный вечер. Когда друзья уехали, я вдруг поймала себя на том, что уже некоторое время не чувствую никаких шевелений, хотя именно на вечер и ночь всегда приходился пик дочкиной пинательной активности. Я скорее удивилась, чем испугалась и поэтому поступила так, как нас учили на курсах подготовки к родам: съела сладкий йогурт, выпила стакан воды и улеглась на левый бок считать пинки. За полчаса я насчитала одно слабенькое шевеление и тут не нашутку забеспокоилась. Муж как всегда оставался невозмутимым и спокойным, но для восстановления моего душевного равновесия предложил съездить в больницу и сделать монитор.

Больницу, надо сказать, мы выбрали заранее, сходили на экскурсию и остались абсолютно довольны увиденным. Помню момент, когда нас привели в отделение, где мамы и детишки находятся после родов, в коридоре нам встретилась женщина, которая везла своего малыша в прозрачной колыбельке. Малышке было день или максимум два отроду. Муж с ужасом посмотрел на это крошечное создание и сказал:
— Боже, какие они маленькие, как же их на руки-то брать, ведь сломать можно что-нибудь.
А потом на полном серьезе спросил:
— Жень, а зачем мы купили такую большую кровать, ведь в нее десяток таких войдет, если поперек класть?
Пришлось мужа успокоить и объяснить, что детишки растут очень быстро, глазом моргнуть не успеем как придется ей машину покупать, так что по поводу кроватки сильно переживать не стоит.

В общем, приехали мы в больницу, и я чуть не плача объяснила врачу, что уже некоторое время не чувствую никаких движений ребенка. Строгая медсестра подключила меня к монитору и мы тут же услышали ровненький пульс в 130 ударов в минуту. Я с облегчением вздохнула и еще раз убедилась в аксеоме, что мой муж всегда прав и можно было спокойно оставаться дома и не срываться посреди ночи в больницу. Однако строгая медсестра заявила, что раз уж мы приехали, то положенные полчаса с этим монитором нужно пролежать. Что ж, решила я, пусть это будет плата за излишнюю мнительность и беспокойство, завтра выходной и можно будет поспать подольше. Через полчаса пришел милый доктор, посмотрел на ленту, медленно выползающую из монитора и произнес фразу, смысл которой мне не ясен до сих пор. Сказал он буквально следующее:
— Показания монитора хорошие, но не оптимальные.
Я почувствовала, как холодок страха пополз у меня по спине и дрожащим голосом спросила, что это значит. На что получила не менее погующий ответ:
— А это значит, милая, что я тебя домой не отпускаю и ты у нас идешь рожать.

Как рожать? Зачем? Кого? Отпустите меня!!! Мне захотелось тут же оказаться дома, с чашкой горячего чая в руках и отложить все это на пару дней, а может недель. И вообще, я сюда только на монитор приехала, чего вдруг я рожать пойду, да и схваток я никаких не чувствую. Все это промелькнуло у меня в голове за считанные секунды. Видя мои испуганные глаза, доктор улыбнулся, сказал, что ничего страшного не происходит и максимум завтра к вечеру все будет позади. Оптимизма мне его слова не придали, но делать было нечего, как говориться, назад хода нет и Москва за нами. Муж отправился домой, взять собранную на днях больничную сумочку и оставить машину, а меня отвели в комнату, где мне предстояло пробыть до самого рождения дочки.

Справедливности ради нужно сказать, что палаты на больничные совсем не похожи. Все окрашено в приятные розово-сереневые цвета, кругом приглушенный свет, даже постельное белье и ночная рубашка, в которую меня, переодели приятного светло-фиолетового цвета. Народ в родильном отделении работает приветливый и очень доброжелательный. Однако оценить все эти прелести по достоинству в тот момент я вряд ли могла, поскольку пребывала в состоянии шока и полного оцепенения.

К тому времени, когда вернулся муж, меня уже опутали проводами со всех сторон, с одной стороны был прицеплен монитор, с другой стороны капельница со стимуляцией. Честно говоря, стимуляции я очень боялась, начитавшись всяких ужасов в интернете. И еще раз убедилась, что не стоит верить всему, что читаешь, по крайней мере всегда надо помнить, что сколько людей — столько и ощущений. Я не чувствовала ничего. С трех часов ночи до часа дня сменявшие друг друга врачи и акушерки каждый час заходили ко мне в комнату, проверяли показания монитора и заглядывая в глаза вежливо интересовались, не пригласить ли анестезиолога, чтобы поставить эпидуральную анестезию. Я так же вежливо отказывалась, вызывая этим неподдельное удивление. Ну не больно мне! Я эти схватки только по монитору и определяла и совершенно недоумевала, почему так стонет женщина в соседней комнате и уже в который раз очень настойчиво требует сделать хоть что-нибудь. Я откровенно скучала. Вставать мне не давали из-за резко подскочившего давления и гораздо большие неудобства причиняла вынужденная непдвижность, чем боли от схваток. Муж периодически засыпал в уютном кресле, смотреть телевизор не хотелось. Временами я вообще забывала зачем я здесь нахожусь и только с появлением акушерки или врача вспоминала, что вообще-то это один из самых важных дней моей жизни.

В три часа дня, через 12 часов стимуляции открытие было все тем же — три сантиметра, что сильно расстраивало, поскольку от постоянного лежания затекло все, что можно, и уже хотелось знать когда все это безобразие кончиться. Пришедший доктор озадачил меня еще больше, сказав, что сейчас он и еще одно местное светило медицины будут решать, что со мной делать: отправить полежать пару дней в отделении для беременности с повышенным риском или еще помучить стимуляцией. Перспектива лежать в больнице меня совершенно не устраивала и я умоляюще спросила, мол, нельзя ли решить в пользу стимуляции. Доктор вернулся минут через десять, решительно добавил интенсивность капельницы и проколол мне околоплодный пузырь. Вот тут я поняла отчего так стонала моя соседка! Решив, что я не герой и стоически терперть многочасовые мучения — не мое амплуа, тут же вызвала акушерку и попросила анестезию. Через полчаса пришел чудесный доктор, наверное самый долгожданный доктор во всем отделение, поколдовал над моей спиной и... Опять стало не больно. Хвала тому, кто придумал эпидуралку, наверное, это одно из величайших открытий двадцатого века. Только теперь я не чувствовала ничего ниже пояса и поэтому лежать стало значительно комфортнее, чувство онемения исчезло, желание потянуться и походить пропало совершенно и я даже задремала. Каково же было мое удивление, когда уже через два часа открытие было семь сантиметров, а еще через час — долгожданные десять. Акушерка, сообщившая радостную новость, сказала, что пора рожать и... ушла. Я немного запаниковала, поскольку не имела понятия, что теперь надо делать. Нет, я конечно знала, что такое потуги и что сейчас нужно правильно тужиться. Но знала это только теоретически, практически же не представляла как это осуществить.

К счастью, акушерка быстро вернулась и мы приступили. Поскольку я ничего не чувствовала, мы все дружно встроем: я, муж и акушерка следили за показаниями монитора и на схватке я начинала тужиться. Минут через десять стало понятно что и как нужно делать. Старалась я изо всех сил, хотелось помочь моей девочке скорее появиться на свет. Муж держал меня за руку и гладил по голове. Еще минут через двадцать пять акушерка сделала какой-то замысловатый взмах руками и положила мне на живот что-то очень тепленькое и мягенькое. Я даже не сразу сообразила, что это и есть моя дочка. И что самое удивительное, ребенок серьезно и сосредоточенно, почти строго смотрел прямо мне в глаза, будто изучал кто такая его мама и достойна ли она этого звания. От такого взгляда мне даже стало не по себе. Вообще трудно описать всю гамму чувств, которые на меня нахлынули. Не могу сказать, что во мне тут же вспыхнула любовь и нежность к маленькому комочку, да и слез, о которых так часто пишут в рассказах о родах, не наблюдалось ни у меня , ни у мужа. Только ужасная усталость, которая просто придавила меня к кровати и заглушила все остальные чувства. И еще возникло ощущение нереальности всего происходящего. Казалось, что сейчас я открою глаза и все это: и больница, и врачи, все исчезнет, что я просто сплю и сейчас, вот-вот должна проснуться. Любимый муж тоже казался растерянным и даже немножко испуганным. Он с остервенением продолжал гладить меня по голове, по-моемому, плохо соображая, что он делает. Пришлось взять его за руку и немножко встряхнуть, иначе я рисковала остаться совсем без волос.

Малышку положили на весы и тут нас ожидал еще один сюрприз. За десять дней до родов я была на последнем приеме у своего врача и согласно показаний УЗИ максимальный вес ребеночка должен был быть 3500. Каково же было наше удивление, когда весы показали 3970. Сначала акушерка решила, что это сломались весы , но дочу взвесили на других, и они показали все тот же вес. Росту нам намерили 52 сантиметра, по Апгар поставили 9/10, предмет моей особой гордости.

Кроху в сопровождении новоявленного папаши унесли мыться и одеваться, а надо мной немножко поколдовал доктор. Поскольку никто не ожидал, что родиться маленький богатырь (интересно, а как будет богатырь в женском роде), разрез делать не стали, поэтому пришлось наложить пару швов на маленькие разрывы. Минут через сорок вернулся муж и смеясь рассказал, что когда дочку помыли и одели и уставшее чадо заснуло, он расстерянно спросил медсестер, что ему теперь делать. Те, заверив, что за ребенком теперь они присмотрят до утра, сказали, что он может возвращаться к жене. И тут мой муж, такой всегда рассудительный, невозмутимый и спокойный задал вечный вопрос молодого папаши:
— А девочку не перепутаете?

Я думаю, медсестры тайком делают ставки: спросит — не спросит. Хотя тех, кто этот вопрос не задает, наверное подавляющее меньшинство и их имена можно высекать в камне. В общем, мужа успокоили, разрешили приходить хоть всю ночь и проверять на месте ли его дорогое чадо и отправили вниз, ко мне.

Часа черз два к ногам вернулась чувствительность, снизилась внезапно подскочившая температура, и меня отвезли в отделение, где нам с дочкой предстояло лежать до самой выписки. В тот вечер дочу я больше не видела, поскольку после девяти часов вечера малышей из детской вывозить нельзя, а мне встать можно было только через 6 часов. Я сначала ужасно расстроилась, так хотелось еще раз на нее посмотреть, но потом усталость взяла свое и я буквально провалилась в сон.

Проснулась рано, около пяти утра и все не могла дождаться, когда же можно будет забрать ребеночка к себе. И вот в шесть утра, все мамашки как одна, кто медленно, кто побыстрее, потянулись в детскую разбирать своих ненаглядных малышей. Было немножко страшно, что свою дочу не узнаю, ведь я видела ее всего несколько минут в полутемной комнате. Я же не знала, что для таких пугливых мамаш, как я, кроватки подписывают, чтобы уже сомнений не возникало. Когда , наконец, добравшись до детской, (швы давали о себе знать и передвигаться было трудно) я увидела, что дочура спокойненько спит в своей прозрачной колыбельке и тут же пришла в голову мысль, что это самая очаровательная девочка на свете . Хотя, пусть мне покажут ту мамочку, которая думает иначе о своем ребенке.

На этом мою историю о бременности о родах можно закончить, поскольку теперь начиналась наша с малышкой жизнь, жизнь втроем — моя, мужа и маленькой Николь, но это уже совсем другая история...