То, что я беременна, знала сразу, еще до того, как может это определить тест на беременность. Тест все же купила, проверила — не ошиблась. Начало декабря, холодно. Собрались с Андреем на УЗИ — чтоб уж совсем наверняка. Пришли, сидели в очереди часа полтора. Наконец, я зашла в кабинет, а врач и говорит: «Рановато вы пришли. На УЗИ, если что и есть, то сейчас не видно, приходите позже, а сейчас можете сдать анализ.» Что ж, делать нечего. Сдала анализ, готов был в этот же день — да!!! Поздравили с Андреем друг друга и начали готовиться. Не буду долго и подробно рассказывать, что было за эти 9 месяцев. Отмечу только некоторые моменты.

Во-первых, поначалу решили наблюдаться в платной организации (известной под названием «Здоровое поколение»). Не знаю, может кому-то там и понравилось, но мы очень быстро поняли, что ничего, кроме выкачивания из нас денег, мы здесь не получим.

Врач нам не понравилась (несмотря на то, что она была сама любезность) — произвела впечатление очень примитивного человека, доверия не вызвала, не могла ничего толком и доступно объяснить (сыпала медицинскими терминами, а когда просили ее разъяснить, что это значит на нормальном языке, внятного ответа так и не получали).

Поняли мы только одно — категорически не надо ходить к другим врачам. Нам было сказано: «Либо вы ходите только ко мне, либо...» Конечно, понятно, что каждый врач хочет быть непререкаемым авторитетом, но, по-моему, авторитет нельзя себе выпросить, он зарабатывается своим профессионализмом. И если человек — профессионал, он не боится, что «его не будут слушаться». Кроме того, манера разговора порой удивляла (к примеру, при первом нашем знакомстве она нам сказала: «Я должна посмотреть на УЗИ — живой там ребеночек или мертвый»!!! Или: «Машину водить не разрешаю» — забылась несколько тетечка, а машину я водила до последнего месяца).

Потом она меня посмотрела и начала охать и ахать — ой, у вас то, у вас сё, нужно тщательное наблюдение, всяческие специальные анализы (для сведений — набор стандартных анализов нам обошелся в $150 — а их надо делать периодически). Потом, когда я встала на учет в обычную районную женскую консультацию, врач мне сказала, что все у меня нормально, а то, по поводу чего эта дама там охала, никак не влияет на беременность, это все терпит (редко встретишь женщину с полным отсутствием проблем по женской части).

Потом, каждый раз, когда я приходила в это «поколение», там постоянно дикие очереди (ну, бесплатно я еще могу посидеть в очереди в ЖК — которой, кстати, никогда там не было, а за такие деньги сидеть в очереди как в советские времена — спасибо, нет).

И самое главное, когда мы уже сделали часть анализов, потратили эти $150, нам там заявили, что платить постепенно (как мы хотели) мы, конечно, можем, но тогда нам не дадут обменную карту (без которой ни в один приличный роддом не примут), поэтому надо сразу вперед оплатить все услуги, т.е. заключить контракт (это при том, что в первую встречу мы специально обговаривали эту тему, т.к. для нас это было принципиально важно, и нам сказали, что конечно, конечно, можно все!) Нас это неприкрытое вымогательство окончательно взбесило, и мы больше там не появились.

Как я уже сказала, на 13 неделе я встала на учет в районную ЖК и не жалею — врачи — большие профессионалы, нет, конечно, никакого лебезения, но и никто тебя не мучает ненужными сомнениями, чтобы сделать побольше анализов и так содрать побольше денег. Анализы, кстати, там все бесплатные. Хочу сказать, что нам не было жалко денег, мы просто были возмущены всем этим «сервисом», представляемым как нечто, а на самом деле полностью не соответствующим ни тем деньгам, которые за него запрашиваются, ни самой идее платных услуг.

Всю беременность я чувствовала себя отлично — ни токсикоза, ни причуд в еде, только изжога, которая не представлялась мне большой проблемой. Живот был небольшой и только в последний месяц было неудобно спать, наклоняться, но тоже — более, чем терпимо. Я даже, порой, как-то забывала в каком я положении — выходя в магазин, неслась по улице как торпеда, забывая, что надо идти спокойно, не напрягаясь, постоянно себя ограничивала в покупках (а то один раз забылась и так закупилась на рынке, что еле до дома доползла) и т.п.

Роды мне назначили в ЖК на 27 августа, поэтому присматривать, а потом и покупать приданое для нашего мальчика начали с конца июля. Все выбирали и покупали долго, тщательно выбирая, с большой любовью и радостным ожиданием. Недели за 3 все было уже готово.

Мы с Андреем посетили экспресс-курсы по подготовке к родам. За 2 недели собрала сумку в роддом, и мы поехали знакомиться с врачом в Люберецкий р/д (выбрали его, основываясь на отзывах в Интернете). Мы заранее выбрали себе и врача (Захаряна Армена Ивановича). Приехали в Люберцы, Захарян согласился принимать у меня роды, сделал осмотр, дал ЦУ, спросил, когда назначены роды, сам еще раз посчитал и сказал, что если до 26 августа не рожу, то мы должны приехать к нему на очередной осмотр. Он оставил нам все свои координаты (домашний, рабочий и мобильный телефоны), и мы отправились домой.

До 26-го ничего не произошло, и мы опять поехали в Люберцы. Захарян провел осмотр и, как мне показалось, что-то там сделал (наверное, вручную расширил канал шейки матки), сказал, что дает нам еще неделю (до 2 сентября) и, если ничего не произойдет, то 3 сентября он будет прокалывать мне пузырь. «Но, — сказал Армен Иванович, — если что, то я дежурю до 12 дня 27 августа», и мы уехали.

На следующий день (27-го) мы с Андреем сходили в магазин, на рынок, закупились на неделю вперед (мы уже приготовились ждать до 3 сентября). С утра у меня поднывал живот, но т.к. подобные ощущения у меня и раньше были, я не обратила на это внимания.

Вечером мы сидели с Андреем на кухне, и я говорила нашему мальчику: «Что же ты? Не торопишься? Смотри, а то через неделю силой заставят, а так хочется, чтобы ты сам ...» и т.п. И вдруг... В 18 ч. 40 мин. внутри меня что-то чпокнуло и что-то полилось. Оказалось, что отходят воды и начались схватки.

Воды оказались зелено-темно-коричневого цвета. Я сразу же поняла, что что-то пошло не по плану. Мы занервничали. Я позвонила Захаряну. Он сказал, чтобы мы приезжали к 21.00 в р/д. Мы стали собираться, минут через 30 Захарян позвонил нам узнать, как дела. Голос его был чрезмерно спокоен, из чего я сделала вывод (т.е. еще раз убедилась), что не все в порядке.

В 20.30 мы посидели «на дорожку» и тронулись в путь.

Шел, поскользнулся, очнулся — гипс (Роды)

B 21.15 мы были у роддома. Выгрузили вещи, позвонили в звоночек. Дверь открыл Захарян (его дежурство закончилось в 12 дня, но он приехал опять). Меня повели на осмотр, в процессе которого из меня вылилась достаточно большая порция этих мекониальных вод. Осмотр был достаточно болезнен, и я подумала «как же буду рожать». Схватки усиливались, шли через 5 минут, а оказалось, что открытие всего 2 см! Мне стало так тоскливо, что хоть вой. Захарян отдал команду медсестрам в приемном покое оформлять меня, а Андрею велел переодеваться и потом повел его в палату отнести вещи.

Как только мне проделали все процедуры (медсестра все порывалась побрить меня ржавым станком, но я уверено сказала ей, что Захарян мне сказал, что все у меня нормально, она еще посопротивлялась, но я была настойчива и избежала этой ненужной процедуры), нас с Андреем повели в родблок, где меня сразу подключили к монитору слушать сердечко нашего малыша (Армен Иванович сказал нам, что если все будет нормально, буду сама рожать, а если нет... по ходу решим).

Когда нас привели в родблок, тоска моя усилилась, обстановочка та еще: больница она и есть больница. Поставили датчик и тут... даже страшно вспомнить. Сердцебиение нашего малыша при каждой схватке резко падало. В один момент на наших глазах цифра 145 уд/мин превратилась в 73 уд/мин!! Мы с Андреем очень испугались. Захарян мягко начал нас убеждать, что нужно кесарево. Мы и не сопротивлялись, особенно после такого скачка!

Когда решение нами было уже принято, Захарян привел какую-то тетку, которая посмотрела на показания датчика и с ухмылочкой спросила: «Вам как — ребенок нужен живой или мертвый?» Я думала, что Андрей сейчас встанет и убьет ее — такой взгляд у него был. Но видимо, в тот момент нам было не до выяснения отношений, и мы переключились на подготовку к операции.

В операционную я пришла сама. Андрей остался на операцию, за которой он наблюдал через окошечко без стекла, так что ему было все видно и слышно. В операционной было очень много народа. Я легла на стол, меня подключили к каким-то датчикам, потом стали поливать йодом. Страшно мне не было, только в один момент подумалось, что могу не проснуться, но я как-то сразу отбросила эту мысль, не дала себе за нее зацепиться. Было очень холодно (конечно, лежать раздетой в огромной не очень-то теплой операционной!) и я сильно дрожала.

Кто-то спросил: «Тебе что, страшно?»
«Нет, — говорю, — холодно.»
Меня закрыли занавесочками, тряпочками, надели на лицо маску, что-то делали еще. Как я вырубилась — не помню. Дальше знаю, что происходило только со слов Андрея.
Захарян сказал: «Саша, я тебя сейчас пощипаю, если будет больно, скажи».
Я — ноль эмоций.

Меня быстренько разрезали и достали нашего малыша — четырехкратное тугое обвитие пуповины вокруг шеи и еще одно через грудь (вот почему сердцебиение так прыгало — при каждой схватке пуповина затягивалась и душила). Егорка родился 27 августа 2000 года в 23 ч. 53 мин., вес 3 120, рост 52, 8-9 баллов по Апгар.

Его помыли, взвесили, измерили, запеленали и вручили Андрею. Папа первый увидел и взял его на руки!!! Все остальное время (минут 40 пока меня зашивали и около часа, пока я лежала в коридоре и отходила от наркоза) Андрей носил Егорку на руках, а он очень внимательно разглядывал его своими черными глазами-бусинками. Похоже, мир ему понравился!

Здравствуй, малыш!

Следующее, что я уже помню — это как я лежу в коридоре, в голове какая-то каша, все в какой-то расплывчатой пелене.
Кто-то говорит: «Саша, Саша, просыпайся!»
Я спросила: «Где ребенок?»
И тут какая-то медсестра говорит: «У вас замечательная девочка!»
Я: «Как девочка?»
А вторая медсестра говорит первой: «Ты что, у неё мальчик!»

Видимо, я очень занервничала, потому что Захарян торопливо так позвал Андрея, чтобы он подошел с малышом. Когда я в пелене увидела, а вернее, почувствовала и услышала Андрея, я успокоилась. Егорка был у него на руках. Андрей говорит: «Сашуль, посмотри, посмотри...»

Я все еще не отошла от наркоза, плохо соображала, эмоции притуплены, а все предыдущие волнения по поводу «где ребенок», наверное, были продиктованы инстинктом. Поэтому, когда Андрей поднес мне маленького, я успокоилась и, видимо, опять вырубилась (в плане каких бы то ни было переживаний — как плохих, так и хороших).

Захарян говорит мне: «Поцелуй его.»
Я повернулась, кого-то автоматически чмокнула. Потом меня повезли в нашу палату, в которой мы прожили втроем несколько дней. Мы обзвонили наших родителей, которые в один голос спросили: «Как? Уже?» (мы разговаривали с ними буквально перед началом родов, часов в 6 вечера, тогда все еще было тихо и ничего не предвещало, как мне казалось, приближения родов).

Я лежала всю ночь и половину следующего дня, пока мне ставили капельницу, делали уколы и т.п. А днем, часа в 4, пришел Захарян и сказал, что будем сегодня вначале садиться, потом вставать, а если получится, то и ходить.
«Я скоро приду, — сказал он, — и буду тебя поднимать.»

Я не стала ждать пока он придет и с помощью Андрея сначала села, потом встала, а потом «поползла». К тому моменту, как Захарян пришел меня поднимать, я уже шла по коридору, чем очень удивила его. Встав с постели, я, наконец, смогла как следует рассмотреть нашего малыша (до этого Андрей, конечно, показывал мне его, но как-то я не могла его как следует разглядеть) и поцеловать его, испытывая уже настоящие эмоции. Нашла, что он очень похож на папу (что очень меня обрадовало — я так и хотела). Кстати, забегая вперед, скажу, что сейчас, спустя 3 недели, он стал похож на меня (что тоже оказалось приятным).

Впечатления от роддома, в общем, положительные. Конечно, не без некоторых нюансов, но на наш с Андреем взгляд, цена и качество соответствуют. Огромный плюс — возможность проживания с тобой любого одного родственника — мужа, мамы, сестры, подруги и т.д. Хорошо и то, что к тебе могут приходить когда угодно, кто угодно, сколько угодно. Приносить тебе тоже могут что угодно и сколько угодно. Не очень удобно — один туалет и душ на все платные палаты.

Процедуры проходишь со всеми в роддоме (и с «платными», и с «бесплатными»), а значит, и в очереди надо постоять. Во всем роддоме, например, всего один аппарат УЗИ. Вопрос — если ты платишь такие деньги, то почему, хотя бы не выделить отдельное время для «платников», которых мало, чтобы не париться со всеми в общей очереди (не говорю уже о том, что можно было в платное отделение купить второй аппарат)? Еда тоже как и у «бесплатников» (больничная) и только для тебя — муж питается как может (???). Удивило меня и то, что !туалетную бумагу! должны покупать сами — ну уж на нее то можно было «разориться»! В общем, «сервис по-советски».

Но, несмотря на все эти недостатки, главное — возможность отстаивать свои желания и мнения (к «платникам» отношение отдельное). Так, например, можно настоять на том, чтобы тебе не делали лишний раз клизму, отменили какой-то укол (мне кололи окситоцин после операции, который усиливает сокращение матки, но она у меня и так хорошо сокращалась, а с окситоцином был уже перебор), можно не подпустить к себе кучу желающих расцедить тебя руками (делают это, конечно профессионально, но дедовским способом — руками (синяки обеспечены), и очень больно. Я купила молокоотсос, имитирующий сосание ребенка, которым и расцедила грудь — было, конечно, больно, но не так, как это пытались делать руками). Но это я говорю про себя. Моя соседка, например, сама попросила, чтобы ее расцедили. Кому что нравится. Главное — у тебя есть выбор, который можешь отстаивать.

Персонал хороший (за исключением одной педиаторши, которую приглашают к «платникам» в безвыходных ситуациях — например, когда она дежурит, а ребенка надо посмотреть. Эта дама так грубо обращается с детьми и родителями, что у меня было желание ее придушить, когда она пыталась выяснить, почему наш Егорка отрыгивает чем-то зеленым (вод наглотался). При этом она его так бутузила, что я даже разревелась. Но когда она пришла в следующий раз, я была начеку — пара фраз и она как шелковая).

Хороший педиатр Ольга Григорьевна. Детишек смотрит нежно, аккуратно, профессионал своего дела. Всегда на помощь придут медсестры — помогут и тебе, и малышу. Но лишней информации не дадут. Надо спрашивать самой. Спросишь — все подробно ответят, нет — можешь и не узнать чего-то (сами не скажут — наверное, не хотят навязываться).

Есть, конечно некоторые разногласия: врач говорит одно, медсестра — другое, другой врач — третье и все разное. Поэтому я доверялась своей интуиции и выбирала тот совет, который был наиболее близок моему мнению, а порой и делала по-своему (давая волю своей самостоятельности конечно в разумных пределах и соблюдая все давно известные правила). Восстановление мое прошло быстро (настроилась на нужный лад), и в субботу мы были уже дома.

Эпилог

Малыш наш — просто замечательный! Смотрю на него и не верится, что он уже рядом с нами, сопит в кроватке, как ангелочек (для всех мам, наверное, их дети — ангелочки, ну и для меня мой тоже). Режим за 3 недели постепенно устанавливается, постепенно начинаем понимать, что Егорка хочет. Зря не капризничает. Только по делу. Я его очень уважаю — если что не так, не начинает тут же кричать, а вначале пытается справиться сам, ну а если не получается, тогда...

Каждый день — что-то новенькое. Пока только одни положительные эмоции (может потом и устану, а сейчас получаю колоссальное удовольствие от каждой минуты общения с ним). Андрей очень помогает, хотя уже начал уставать — понять можно.

Начинаю понимать, что значит фраза «Ребенок должен быть желанным». Когда это так, намного легче справляться с разными проблемами — сама любовь помогает, откуда-то появилось не свойственное мне терпение и даже некоторая усталость не вызывает желания раздражаться (может быть, пока прошло мало времени, но мне хочется чтобы так было всегда, а ведь очень многое зависит от наших желаний). Знаю одно — более теплых чувств, как с появлением Егорки, не испытывала никогда! Постепенно привыкаю к мысли, что я — мама, Андрей — папа, а вместе мы уже не «молодая пара», а семья!!!

Глазами мужа

Нет такой женщины, которая бы не мечтала о поддержке в трудную минуту, правильнее сказать — в трудные часы. По отношению к своей жене я это особенно четко начал понимать к концу беременности. Все чаще приходили мысли о том, что «это» вот-вот начнется. Все чаще я думал, что роды — процесс серьезный во всех отношениях. Не успокаивало даже то, что женщины тысячелетиями рожают, и с ними ничего страшного не случается. Это другие женщины, а тут предстоит пройти через все это моей жене.

Жена еще вначале беременности предложила мне присутствовать на родах. Это предложение, не сказать, чтобы меня обрадовало, но я его воспринял спокойно и дал свое согласие. Во время беременности я часто думал о том, что буду делать на родах и как помогать жене. Но уже к концу беременности я точно знал, зачем я нужен при родах и, мало того, я хотел быть на родах рядом с женой, я понял, как это для нее важно.

Важно потому, что я — единственный близкий человек в этот момент. Важно потому, что в случае чего я буду рядом. Важно потому, что никакой акушер не успокоит и не поможет тебе так, как любимый человек. Иногда обычные слова, прикосновения действуют лучше лекарств. До меня, наконец, дошло, хоть и поздно, но главное, что дошло.

В конце девятого месяца со дня на день ждешь, когда же начнется. В нашем случае это «когда же» растянулось на неделю. Не сказать, чтобы я нервничал, особенно если учесть, что вся беременность протекала по плану, но все же напряжение чувствовалось. Напрягайся, не напрягайся — все случится тогда, когда случится. И вот, как раз в конце «недели ожиданий», в воскресенье в 19.00, у жены отошли воды, когда мы мирно сидели на кухне. Внезапность нас не удивила. Удивило то, что воды были зеленого цвета. В силу нашей продвинутости в этом вопросе, стало ясно — раз беременность проходила спокойно, поволнуйтесь-ка вы сейчас в самый ответственный момент. Для тех, кто знает, зеленые воды — сигнал к немедленным действиям. Мы так и поступили. Срочный звонок врачу и очевидный ответ: «Срочно выезжайте в роддом.» Без паники оделись, взяли давно собранную сумку и поехали.

Ехать не близко — 40 км (из Москвы в Люберцы). Схватки у жены в этот момент были не сильные, но уже болезненные. Через 50 минут были на месте. Врач осмотрел жену и, тщательно подбирая слова, сказал, что ситуация удовлетворительная, но лучше подстраховаться и обследовать на приборе, показывающем состояние ребенка. Мы переоделись, поднялись в палату, к животу жены приложили датчики. На мониторе ясно было видно, что сердечко малыша бьется во время схваток крайне неравномерно: двукратное падение частоты. И дураку было понятно, а тем более врачу, что по обычному сценарию не сыграешь. Выбор один: кесарево сечение.

«Кесарево, так кесарево», — сказали мы и не прогадали. Через 40 минут на свет появился наш малыш, который так запутался в пуповине, что нарочно не придумаешь. Вот так бывает — готовились, готовились, боялись, боялись, а получилось все очень даже хорошо.

А смотреть как идет операция можно, когда нервы крепкие. Как оказалось, у меня в тот момент они были на пределе, но все-таки выдержали. Сын первым увидел отца и провел у него на руках целый час, пока мама отходила от наркоза. Но уже через 16 часов счастливая мама встала с кровати и взяла на руки своего Егорку и нежно поцеловала его, а он ей подмигнул в ответ (шутка!)