Жервеза родила в последних числах апреля. Схватки начались после полудня, около четырех часов; она как раз гладила занавески у г-жи Фоконье. Она не захотела сразу уйти домой и, скорчившись, присела на стуле.

Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее.

Волоча свое огромное брюхо, Лиза подолгу оставалась в хлеву, беспокойно оглядывая корову, которая тоже раздувалась не по дням, а по часам.

Удар ножа, сразивший Луку, взбудоражил Крешри. В цехах царила грусть, работа продолжалась, но люди то и дело спрашивали о состоянии больного; рабочие почувствовали себя солидарными, все ощущали беспокойство и любовь к Луке.

В комнату зашли две немолодые женщины, подошли ко мне, и на их крик сбежался весь персонал отделения. Без всякого интереса я услышала, что роды должны были произойти час тому назад, что порвана до ушей и что непонятно, чем я теперь буду рожать, и что всех за это можно уволить, а перед этим оторвать руки.

Существует общеизвестное правило: для того, чтобы роды прошли «на отлично», к ним надо готовиться. К сожалению, не все молодые родители следуют этому правилу. Кто-то сомневается: если роды — естественный процесс, зачем нужна подготовка? Не лучше ли просто положиться на природу и довериться врачам?

Скарлетт опять почувствовала себя плохо. Спина болела сильнее, чем обычно. Она дотронулась руками до поясницы. Вдруг резкая боль пронзила ее изнутри, и все прежние недомогания показались незначительными в сравнении с этим. Скарлетт судорожно ухватилась за стол, чтобы не упасть, и растерянно...

Когда я вернулся с доктором, весь дом был на ногах; на лестнице зажгли газ, квартиранты со всех этажей наводняли мою квартиру; четверо грузчиков сидели за столом, допивая мое шампанское и доедая моих креветок.